СОСУД, СВЕТИЛЬНИК И ГОРЮЧЕЕ *

... Никто не собирается утверждать, будто изучение истории литературы - дело более сложное, чем освоение, скажем, зако­нов квантовой механики. Но тому, кто захочет понять, что та­кое сюжет вообще и каков сюжет романа «Евгений Онегин», кто захочет осмыслить образ Наташи Ростовой, придется за­тратить особые специфические усилия, мобилизовать такие свои способности, какие незачем приводить в действие, изучая, скажем, принцип неопределенности Гейзенберга или «правил запрета» Паули. Если человек освоил приемы логарифмирования, то он их едва ли не механически применит в операциях с любыми величинами. А запомнив определение сюжета, студент, очень может быть, еще и вовсе не знает, что такое сюжет, и уж во всяком случае не владеет «отмычкой» к сюжету любого художественного произведения. Это общеизве­стно. Но что здесь происходит, в чем причина этого различия? Физику, математику или другую науку надо, разумеется, понимать, знать, даже «чувствовать». Но законы естественных наук равно приложимы к разным явлениям определенной сфе­ры. Они как бы «надличностны». Литературоведение также основывается на общенаучном критерии повторяемости. Но это повторяемость необычная - повторяемость неповторимо­го, - при анализе каждого сюжета, каждого образа, каждого произведения как художественного целого. Поэтому даже эле­ментарный разбор - своего рода творчество, вбирающее в себя не только непосредственную читательскую отзывчивость, но и напряженные поиски каждый раз новых путей и приемов анализа (не случайно, например, в вузовском учебнике А.Н.Соко­лова анализ «Героя нашего времени» начинается с образа Печорина, а разбор «Маскарада» - с характеристики жанровых особенностей драмы).

Вот почему, грубо говоря, если в обучении математике самостоятельные поиски, оригинальность мышления - свиде­тельство достигнутого высокого класса, то в обучении наукам литературным это элементарное изначальное условие. Другое дело - как часто оно соблюдается.

Да, характер преподавания литературы должен соответст­вовать этой нелегко достижимой, но счастливой и, право, ра­достной особенности нашего дела. Все вузовское преподавание литературы, вся система литературоведческих дисциплин с первого до последнего курса, все многообразие организацион­ных форм должны быть направлены на то, чтобы студент ак­тивно думал, творчески обогащался и в процессе лекционного преподавания, и во время самостоятельных занятий. Конечно, масштабы этих «постижений» и «открытий» меняются год от года, от дисциплины к дисциплине, но неизменным должен быть сам принцип. Принцип творческой активности и творче­ского роста студента, который завтра передаст полученную им эстафету новым поколениям.

Все это и обращает нас в первую очередь к вопросу о ме­тодологической вооруженности студента. Ведь робость мысли, некритическое заучивание последней книжки, неумение само­стоятельно разобраться в сложных перипетиях современной идейно-литературной жизни во многом связаны с методологи­ческой неподготовленностью.

Энгельс когда-то писал, что история философии является превосходной школой теоретического мышления. У историков давно завоевал права гражданства и стал неотъемлемой ча­стью исторического образования курс историографии. Фольк­лористы издавна начинают преподавание с обстоятельной ха­рактеристики основных методологических направлений и школ. Нам представляется совершенно правомерным и не­обходимым ввести (может быть, на правах специального, но обязательного для всех студентов курса) изучение истории ли­тературоведческой науки. Для начала, пожалуй, истории рус­ского литературоведения. Задача этого курса - показать борь­бу различных методологических принципов, их общественно-философские предпосылки, их воплощение и в общих истори­ко-литературных построениях, и в подходе к отдельному писа­телю и произведению.

...О преемственности в преподавании как одной из важ­ных предпосылок роста студенческой активности приходится говорить и по другому поводу, также связанному с изучением теории литературы. Нынешняя программа почему-то вовсе ис­ключает семинары по теории литературы на старших курсах. Приходится довольствоваться теми, в сущности, элементар­ными практическими занятиями, которые проводились на первом или втором курсе по введению в литературоведение. Между тем характер и задачи обобщающего теоретического курса открывают возможность, используя навыки и знания прежних лет, приобщить студента к раздумьям, живому обсу­ждению актуальных и острых проблем современной науки и художественной практики. Эксперимент, предпринятый в прошлом учебном году кафедрой истории русской литературы Харьковского университета, подтвердил эти соображения. Для самостоятельной разработки и семинарского обсуждения пя­тикурсникам были предложены такие темы: «Проблема харак­тера в литературе», «Споры о современном романе», «Специ­фика лирики как жанра», «Своеобразие поэтического языка», «Проблема реализма в теоретико-литературных работах по­следних лет». Студентам пришлось на деле познакомиться с приемами теоретико-литературных разысканий, пробовать обобщать весьма значительный разнообразный материал, в теоретическом аспекте оценить «привычные» литературные явления. Тут уж стало видно, кто из слушателей был только «вместилищем» сведений, пользуясь термином, привившимся в дискуссии, а кто - подлинным хозяином знаний. Одновре­менно преподаватели могли проверить самих себя - эффективность методики и всего стиля своей работы, - и не за один год, а за все университетское пятилетие.

Стали крылатыми слова ректора Ленинградского универ­ситета проф. А.Александрова: студент не сосуд, который пред­стоит наполнить, а светильник, который надо зажечь. Не забу­дем только, что в каждом светильнике - свое горючее. И хо­чется, чтобы коллективными усилиями мы отыскали для «фи­лологических светильников» такое горючее, которое поможет им ярко освещать вечно обновляющийся мир литературы и не гаснуть на любом ветру.

1964

* Первая публикация - в журнале "Вопросы литературы" (1964, № 4).

Помещенные здесь фрагменты статьи, написанной Л. Лившицем (Л. Жадановым) совместно с М. Зельдовичем", были одним из завершающих материалов дискуссии, развернувшейся на страницах этого журнала (1963, № 1 и №8), о преподавании литературы в высшей школе. - Сост.