Написано после вечера посвященного тридцатой годовщине смерти Л.Я. Лившица. С этого письма устанавливается регулярная связь с Т. Л., живущей в Израиле с 1977 г.
Харьков, 7.3.95
Родная Танечка,
Боюсь, что слушал очень плохую запись (этот «Голос Харькова» нужно улавливать, как мы некогда, сквозь шум и треск глушилок, ловили «Голос Америки), вы не почувствуете каким событием cтал вечер твоего папы.
Зал Дома актера был полон: пришли не 20-30, как я ждал, а гораздо больше ста человек. Люди, которые по 10-20-30 лет не встречались, порой с трудом узнавали друг друга – их всех, нас всех собрал Лева.
Все было так искренне, непосредственно, грустно, весело, трогательно, чисто, - что у меня до сих пор комок в горле стоит, и слезы подступают к глазам.
Я в самом начале прочел твою телеграмму – она была встречена с заслуженным вниманием, - а потом люди один за другим сами вставали и говорили, говорили. Не знаю, понятно ли из имен кто есть кто: Добровольский, Карминский, Попова, Негреба, Синельников, Демиховский, Муратова, Радчук, папины дипломники и студенты, теперь уже пожилые люди, прочли прекрасные письма Дубровского, Житницкого, Поюровского и так далее...
Это была поистине встреча с молодостью, возвращение в лучшие дни нашей жизни. Какая яркая, какая светлая, какая содержательная память осталась нам всем о Леве! Конечно, я, мы задумывали все это для него. Я не мог, не хотел смириться с тем, что бесследно проходит и уходит то, что должно сохраниться. Но получилось так, что это был урок, и пример, и глоток чистого воздуха для нас – несмотря на всю смуту нынешнего быта, несмотря на то, как много уже ушло, как много «стоит на череде».
Сейчас я задумал организовать ежегодные научные чтения молодых филологов и критиков, посвященные Льву Жаданову (Лившицу). Я обдумываю эту идею и понимаю, как это может быть по-настоящему интересно и значительно.
Если буду жив, если будут какие-то силы, постараюсь это сделать где-то в начале будущего года, пожалуй.
Пришлю тебе пригласительный билет.
Кассеты с подходящей оказией пришли. Дай их прослушать Люсику (Леониду Хаиту). Прочитай ему эту мою записку.
Обнимаю тебя нежно.
Привет Яше и всем твоим
Сообщи свои координаты.
Борис Милявский
Написано после проведения Четвертых Чтений, на которых состоялась презентация только что вышедшего в Иерусалиме сборника избранных работ Л.Я. Лившица «Вопреки времени». Сборник был привезен в Харьков на Чтения Татьяной Лившиц-Азаз.
Харьков, 7.3.99
Родная Танечка,
<…> В делах Льва Лившица и его фонда наметились новые перспективы.
Во-первых, вышел журнал «Русская филология» в котором с изрядным опозданием, но вышли две статьи, написанные по материалам 3-х Чтений: Алены нд(Арущенко Е.А.) о «Тенях», т.е. о монографии про «Тени», и Юли Сысоевой (которая в 4-х не участвовала потому что в эти дни защищала диссертацию на степень физико-математических наук) - о рецензиях 40-х годов. Журнал я еще в руках не держал –нужно за ним съездить. Когда получу – сделаю для тебя ксерокопию.
Во-вторых, моя ученица Оля Кушлина (она живет теперь в СПб, ее муж поэт Виктор Кривулин, знаешь такого?), очень талантливый литературовед, написала для НЛО («Новое литературное обозрение», это самый главный сейчас журнал) статью о книге.
В-третьих, в «Истоках», харьковском, восточно-украинском, еврейско-русском журнале, приняли для 4-о номера, который выходит в ближайшие дни, статью Алены «Возвращение Льва Лившица», по-моему, очень хорошую, содержательную и теплую, - рецензию на обе книги.
<...>
Между прочим, Галине Белой я писать не буду. В своем предисловии к сочинениям Бабеля она так пренебрежительно-свысока отозвалась о статье «К творческой биографии Бабеля», что мне с ней никакого дела иметь не хочется. Не в том дело, что она не согласна с папиными суждениями о бабелевском цикле в «Новой жизни». С ними, действительно, можно сейчас спорить и не соглашаться. Но в 90-х годах снисходително осуждать то, что было написано в начале 60-х, - это не исторично, и, на мой взгляд, неприлично. Бог с ней, конечно, но преподносить ей презенты я не хочу.
На днях собираюсь зайти к Валере. Если у него книги не продались, я их заберу, чтобы послать gratis в харьковские библиотеки – Короленко, ЦНБ, Института искусств, Академию культуры.
Такие дела.
Надеюсь, что стенд до тебя дошел и дошел во-время.
<…>
Твой нынешний приезд (я уже тебе говорил) – семь дней, которые потрясли Харьков. Правда. Волны еще не улеглись.
<…>
Обнимаю
Борис
