С. А. Кочетова

доктор филологических наук, профессор

Об особом воздухе, внезапной искре и всеозаряющей молнии:
Д.С. Мережковский о необходимости разработки поэтики нового искусства

В программной статье «О причинах упадка и о новых течениях современной русской литературы» высоко оценивая отдельных писателей русской классической литературы ХIХ века, Д.С. Мережковский говорит об «отсутствии в России “литературы”», так как не видит взаимосвязи между литературными явлениями в исторической перспективе и внутри отдельных литературных эпох.

Главной проблемой, препятствующей созданию единого мощного потока русской литературы, как раз и является хроническая «раздробленность» литературной жизни, отсутствие единства, неполнота, характеризующие не только русскую литературу в целом, но и художественный мир отдельного писателя и отдельного произведения. Руководствуясь именно таким представлением о специфике развития русской литературы, Д.С. Мережковский в своей работе анализирует произведение каждого конкретного автора, рассматривая его как проявление выше определённой «раздробленности». В качестве примера он обращается к рассмотрению религиозных исканий позднего Л.Н. Толстого, которые не согласуются с эстетикой его более ранних романов. «Бегство от культуры» А.С. Пушкина, Н.В. Гоголя, М.Ю. Лермонтова и, наконец, Ф.М. Достоевского находится в противоречии с их новаторством в области художественного психологизма. Пожалуй, только творчество И.С. Тургенева, по сравнению с названными авторами, подвергается в книге Мережковского более детальному рассмотрению и именно в «пленительном и могучем волшебнике слова» И. С. Тургеневе критик видит искры настоящего и будущего «национальной и в то же время всечеловеческой» русской литературы. Разобщённость литераторов, «раздробленность» литературы и «мучительное раздвоение» отдельно рассматриваемых художников, по мнению Мережковского, и таит в себе опасность для развития литературы новой эпохи. Преодоление «раздробленности», втягивающей в свою орбиту великих представителей русской литературы – вот путь, открывающий определённые перспективы в развитии словесного искусства. Примечательно, что посредством внедрения в жизнь трёх важнейших элементов нового искусства – мистического содержания, символов, расширения художественной впечатлительности – возможно, по мнению критика, преодоление кризиса.

Следуя логике рассуждений Д.С. Мережковского, не сложно сделать вывод о том, что именно в модернизме он видит выход из тупика. И тот факт, что писатели-модернисты обратились к литературно-критической деятельности, можно также рассматривать как попытку преодолеть повсеместную «раздробленность», «нащупать» остов, объединяющий столь разных по своему художественному методу мастеров слова. А модернистская поэтика стала своего рода системой координат, позволяющей осуществить задуманное. Стремление писателей-критиков определить «столбовую дорогу» дальнейшего развития русской литературы и вписать её в контекст новейших тенденций функционирования мировой литературы во многом обусловило повышенный интерес авторов литературно-критических высказываний к установлению межтекстовых связей как на уровне интертекста, так и интекста. Подобные исследования подчёркивают тесную связь писательской критики русских модернистов с их непосредственно художественным творчеством. В условиях интенсивного становления модернистского искусства в России складывалась благоприятная обстановка для плодотворного развития литературно-критического творчества современников. Обращает на себя внимание тот факт, что на рубеже XIX – XX веков подавляющее число появившихся литературно-критических выступлений принадлежит перу профессиональных литераторов, не понаслышке знающих законы творческого процесса, а находящихся практически в недрах индивидуального тайнодействия. Авторские творческие замыслы и пути их воплощения легко узнавались собратьями по перу, а стремление модернистов уловить и преломить окружающий мир не ограничивалось только сферой сугубо художественного творчества.

А. К. Красильщик

Проблема «общественного служения» литературы
в народнической и марксисткой критике

В русской критике 1880-х – 1890-х гг. сосуществовало множество направлений, школ, течений, что объясняется переходностью литературного процесса той поры. Анализ исходных философско-эстетических принципов, на которых базировалось то или иное направление литературной критики, представляется важным и актуальным хотя бы уже потому, что типологически сходные процессы происходят и в современной русской литературе, и литературной критике. Без изучения подобных явлений не может быть понят литературный процесс переходных эпох, которыми являются рубежи ХХ в. Статьи критиков-символистов давали толчок к новому осмыслению многих литературных явлений и оказываются удивительно современными. Анализ теоретических статей и рецензий, полемических откликов и заметок позволяют видеть те стороны «нового искусства», которые далеко не всегда выявляются путём исследования художественных произведений.

В литературно-критических статьях Н. К. Михайловского, П. Л. Лаврова, П. Н. Ткачёва, А. М. Скабичевского, анализируемых в данном докладе, проявились особенности «субъективного метода в социологии» и публицистической «утилитарной» критики. Критики этого направления полагали, что общество можно переделать согласно своему умозрительному идеалу. Отсюда следовало, что задача писателя заключается в том, чтобы пропагандировать законы, по которым должна развиваться жизнь. Ценность же литературы измерялась соответственно тому, насколько идеи произведения соответствуют представлениям народников. Таким образом, литературе в обществе отводилась роль служебная, утилитарная.

Подобного же взгляда на литературу придерживались представители марксистской критики. В частности, он ясно проявился в статьях Г. В. Плеханова. Он всегда сосредоточивал своё внимание на выявлении социальной обусловленности литературных явлений. Вместе с тем Плеханов в большей степени, чем какой-либо другой критик-марксист, интересовался общеэстетическими проблемами. Скажем, критик полагал, что «новое искусство» будет являться синтезом «реализма с идеализмом», под которым Плеханов понимал воплощение в художественном творчестве желаемого, устремлённость в будущее. И в этом он, как и критики-народники, парадоксально сближался с русским модернизмом, которому также была присуща идея «жизнетворчества», «жизнестроительства». Однако в отличие от критиков-марксистов в жизнетворческих концепциях символистов внимание было направлено не на социум, а на личность. В ней символистская критика видела движущую силу религиозных, культурных и социальных преобразований.