В.А. Борбунюк
Пьесы М.Кулиша в контексте чеховской драматургии
М. Кулишу-драматургу, подобно большинству выдающихся художников ХХ века, не удалось избежать воздействия творчества А. Чехова, о чём свидетельствует анализ пьес «Комуна в степах», «Патетическая соната» и «Маклена Граса».
Пьеса М. Кулиша «Комуна в степах» – это одна из версий «открытого» чеховского финала, появившаяся в ходе творческих поисков начинающего автора, рецепции «Вишнёвого сада» не просто читателем, а читателем-художником. „Колишнє”, „теперішнє”, „завтрашнє” – стержень всей пьесы М. Кулиша. Повествование о смене эпох, конечно же, отсылает к пьесе «Вишнёвый сад». Это пьеса-универсум, в которой представлена модель мира и бытия: мир осмысливается как развивающееся целое, и мировое древо разрастается в сад. С садом связано философское понимание умирания-возрождения – основ вечной жизни. «Вишнёвый сад» сопрягает конец и начало мира, его прошлое и будущее.
В «Патетической сонате» М. Кулиш ориентируется на чеховскую символику чайки, привнося свою, социальную трактовку: речь идёт о свободе не отдельно взятого человека, а целого народа, и о смерти, часто бессмысленной, ценой которой достигается эта свобода. Цитация в «Патетической сонате» сведена к минимуму, множественные реминисценции синтетичны и растворены в авторском тексте. Полифоническое переплетение «чужого слова» с авторским текстом образует дополнительное смысловое поле пьесы «Патетическая соната».
В пьесе «Маклена Граса» чеховские аллюзии и реминисценции также видны не сразу. Однако одна обнаруженная ассоциация влечёт за собой другую, расширяя смысловое поле пьесы. Сквозной для пьесы «Маклена Граса» является древесная символика. Утренняя аллея, клён, дерево, похожее на человека – эти мотивы встречаются в пьесах А. Чехова. Мотив дуэли-убийства, «птичий» мотив, которые использует М. Кулиш, также имеют чеховские параллели. Как и А. Чехов, М. Кулиш затрагивает проблемы назначения искусства и пути художника в современном искусстве.
Синтезируя в своём творчестве национальную традицию и достижения западноевропейской драматургии, М. Кулиш воспринимал опыт «новой драмы» прежде всего через А. Чехова. В пьесах М. Кулиша в полной мере обнаруживаются чеховские принципы, унаследованные театральным искусством ХХ века: лаконизм, подтекст, эпичность, символика, интертекстуальность, лейтмотивность, открытые финалы.
