В. В. Юхт

кандидат филологических наук, доцент

Стихотворение как литературно-критический текст.
Проза А. Солженицына как один из подтекстов поэзии Льва Лосева

Итоговая книга Льва Лосева «Солженицын и Бродский как соседи» / СПб., Изд-во Ивана Лимбаха, 2009/ построена таким образом, что поэтические и прозаические / как литературоведческие, так и мемуарные / тексты дополняют друг друга, создавая своеобразный диалог. Так, например, «солженицынскому» блоку / пять аналитических статей общим объемом около сотни страниц / предшествует стихотворение «1911». Непосредственно за ним следует статья «Великолепное будущее России». Заметки при чтении «Августа Четырнадцатого» А. Солженицына». Статья и стихотворение датированы одним и тем же 1984-м годом. Можно предположить, что они создавались параллельно. Статья, выполняя собственные, сугубо исследовательские функции, еще и готовит читателя к восприятию стихотворения, подсказывая ему, что без романного подтекста поэтический смысл останется недоступным.

Беря за основу одну из сюжетных линий «Августа…» /казнь Мордко Богрова – убийцы премьер министра П. Столыпина /, Лосев насыщает ее новыми мотивами и образами. Отдельные детали романа / Лысая Гора как место казни; пенсне – постоянный атрибут внешности Богрова / соседствуют с привнесенными поэтом / ворона на месте казни; характеристика палача и т.д. /. В стихотворении возникает отсутствующая в романе тема онтологической жалости ко всем живущим, изначально обреченным на экзистенциальное одиночество и смерть. Генезис данной темы связан скорее всего с заключительным афоризмом из «Уединенного» В. Розанова / «Никакой человек не достоин похвалы. Всякий человек достоин только жалости» /, датированным тем же 1911-м.

В мотиве казни через повешение выявляется глубинный личный подтекст, связанный с психической травмой, полученной в детстве:

Седьмой десяток лет на данном свете.
При мне посередине площадей
живых за шею вешали людей,
пускай плохих, но там же были дети!

Столь же субъективно значимой оказывается такая деталь как пенсне. Для человека из народа, согласно русской литературной традиции, человек в очках / пенсне, монокле / - чужак, вызывающий недоверие и враждебность. Достаточно вспомнить, начдив-каваллерист встречает интеллигента, прикомандированного к штабу дивизии: «- Ты из киндербальзамов, - закричал он, смеясь, - и очки на носу. Какой паршивенький!.. Шлют вас, не спросясь, а тут режут за очки» / И.Бабель. «Конармия» /. Сам Лосев всю жизнь носил очки и настойчиво подчеркивал эту деталь в поэтических автопортретах, относящихся как к детству / «Со всех портретов на меня глядит / очкастый мальчик с толстыми щеками» /, так и к зрелости / «Левлосев не поэт, не кифаред. /Он маринист, он велимировед, / бродскист в очках с реденькой бородкой…» /. Вводя «человека в пенсне» в набоковскую ситуацию «приглашения на казнь», поэт следует традиции старых мастеров, когда в одном из углов многофигурного полотна неожиданно обнаруживается изображение самого художника.