Содержание материала

 

 

 

 

И. В. Немченко

Харьковский национальный педагогический университет

им. Г. С. Сковороды 

О поэтическом творчестве Федора Сологуба 20-х годов 

Стихотворения, созданные Сологубом в 20-е годы, разрушают миф об аполитичности поэта, старательно создававшийся им самим. Если гражданские мотивы до 1917 года не были доминирующими в его творчестве, то теперь они стали определяющими. В это время появились стихи высокого публицистического и гражданского звучания. К ним можно отнести «Разрушать гнездо не надо...», «Как сладко мы ее любили...», «Пути истории, как прежде, слишком узки» и пр. 

Новый период русской истории был воспринят Сологубом под знаком однозначного неприятия. Откровенно оппозиционно советскому строю стихотворение «Топор широкий не отрубит его преступной головы», посвященные Ленину, а также цикл басен, сатирически изображающих реалии нового советского строя. Законченностью формы, глубиной мысли, высоким гражданским пафосом стихотворения Сологуба 20-х годов принадлежат к числу лучших в его поэтическом наследии.

 

Н. А. Ольховая

Горловский педагогический институт иностранных языков

 

Античные мифы в драматургии Н. Гумилева

 Н. Гумилев, как и другие поэты «серебряного века», черпал сюжеты и образы из культурного фонда античности. Поэт был неутомимым путешественником, участником первой мировой войны, вождем акмеистов, и его многое объединяет с героями античности. 

Жажда познания нового, страсть к путешествиям руководила Гумилевым в жизни, и образ Одиссея поэтому часто встречается в его поэзии (циклы «Возвращение Одиссея», «Ахилл и Одиссей»). 

Поэт чувствовал в себе скрытые силы, поиск собственного пути наталкивал его на создание нового поэтического течения. Отдавая дань символизму, Гумилев сумел «преодолеть» его, создав «Цех поэтов». В манифесте «Наследие символизма и акмеизм» и акмеистской пьесе «Актеон» поэт подключается к дискуссии о судьбах символизма. Он, как и его герои, блуждает в «переходах пространств и времен», черпает свои сюжеты из мифологии (на первом этапе творческого пути). Избранные им «эпизоды и образы наделяются интенсивной метафорической энергией, становятся наглядными и доступными символами». 

Обращение Гумилева к античности объяснялось романтическим поиском идеала, которого нет в современной «тоске без просвета». В античном мире он находит высокие ценности (верность долгу, преданность, мужество) («Воин Агамемнона»). Но и в современности «много встречал»  

Одиссеев во мгле пароходных контор,

Агамемнонов между трактирных маркеров. 

Сближение прошлого и настоящего, мифического и подлинного настолько существенно, что Гумилев иногда себя ощущает тем героем, о котором пишет. Так, доверяя Актеону отразить свой взгляд на мир, Гумилев называет себя «новым Актеоном». В пьесе «Актеон» Гумилев в сюжете и символах («камень», «луна») ориентирует на выявление акмеистических идей и положений, превращая ее в поэтический манифест акмеизма. Мифологические герои и боги помогают поэту ярче и полнее отразить те перемены в жизни человечества, которые особенно трагичны на переломе веков, на изломе эпох. А Гумилев жил и творил именно в такое время.

 

Е. Ю. Осмоловская

Национальная юридическая академия Украины им. Я. Мудрого

Научный руководитель проф. Е. А. Андрущенко

 

Письмо студента Л. Н. Толстому

 Так называется одна из публикаций сборника «Толстой и о
Толстом. Новые материалы», вышедшего в 1924 г. Письмо А. Бархударова, возможно, не является особенно интересным в
сравнении с теми письмами, которые получал Толстой от множества выдающихся своих корреспондентов. Однако оно обращает на себя внимание в связи с полемикой вокруг книги Д. С. Мережковского «Л.Толстой и Достоевский».

 Своеобразную версию жизнеописания Толстого, которую предложил Мережковский в своей книге, и которая тесно связана с его религиозно-философской концепцией, студент А. Бархударов принял за подлинную биографию писателя. Он сообщал Толстому: «книга Мережковского является «обвинительным актом», открывает читателям глаза, заставляет их усомниться в искренности проповедей «великого писателя земли русской». Бархударов требовал Толстого опровержения или оправданий: сказанное Мережковским показалось ему настолько достоверным, что, по его мнению, Толстому нельзя молчать. 

Представляет интерес и ответ Толстого студенту. Он писал, что
не читал книги Мережковского и после сказанного, тем более, читать не намерен. Эти слова противоречат утверждениям Мережковского и Гиппиус, что в ходе бесед у Толстого в Ясной поляне они обсуждали книгу «Л.Толстой и Достоевский». Вместе с тем они подтверждаются воспоминаниями Л. Шестова, писавшего, что Толстой Мережковского не читал.
 

В большом ряду откликов на книгу Мережковского письмо
студента А. Бархударова представляет собой, пожалуй, исключение.  «Профессиональные» читатели, как правило, принимали сторону Толстого. Вместе с тем оно является свидетельством значительно воздействия Мережковского на обычных читателей, увлекавших  его стихами, зачитывавшихся его романами, полюбивших быстро ставший хрестоматийным сборник его статей «Вечные спутники».

 

Т. А. Павленко

Харьковский национальный педагогический университет

 им. Г. С. Сковороды 

«Литературные и житейские воспоминания» И. С. Тургенева в критике 60 – 70-х годов XIX столетия 

Вышедшие в 1869 году «Литературные воспоминания» были встречены современной критикой чрезвычайно резко. Особенно много внимания было уделено в печати очеркам «Воспоминания
Белинском» и «По поводу “Отцов и детей”», которые носят ярко выраженный полемический характер. Единомышленники Тургенева П. В. Анненков, М. М. Стасюлевич и Я. П. Полонский лестно отозвались о «Воспоминаниях о Белинском». Радикальная журналистика лице М. А. Антоновича и Д. Д. Минаева ополчились на Тургенева за его попытку воспользоваться именем Белинского для защиты своих позиций.
 

Отклики на статью «По поводу “Отцов и детей”» в журналах
и газетах, в переписке того времени, а также в позднейшей мемуарной литературе за редкими исключениями были отрицательными. Объяснения Тургенева по поводу «Отцов и детей» были восприняты как запоздалые оправдания писателя перед радикальной молодежью шестидесятых годов. Эти оправдания спустя восемь лет не могли ни зачеркнуть той роли, которую сыграл роман, ни затушевать позиций, на которых, по мнению критики, по-прежнему продолжал оставаться автор.
 

Полемический характер очерка «Поездка в Альбано и Фраскати», сдержанная оценка картины Иванова, резкие суждения в адрес Брюллова вызвали нарекания критики. С резким осуждением статьи Тургенева выступили Г. Дестунис, В. Зотов, В. Cтасов.  

«Наши послали» и «Человек в серых очках» – напечатанные
первоначально на французском языке – были рассчитаны преимущественно на французского читателя, поэтому оба очерка прошли в русской прессе почти незамеченными. Очерк «Казнь Тропмана» также не вызвал большого числа печатных откликов. И. А. Гончаров и П. Мериме отметили в своих отзывах тему казни как чуждую кругу интересов Тургенева. С исключительной резкостью откликнулся на «Казнь Тропмана» Ф.М.Достоевский.

 

Please publish modules in offcanvas position.

Наш сайт валидный CSS . Наш сайт валидный XHTML 1.0 Transitional